Вчера на работе, один покупатель очень долго по всем своим карманам (а их у него было невероятно много, стиль одежды такой псевдомилитарный с потайными и не очень кармашками на штанах и куртке). И он искал деньги так спокойно, не спеша. Нашел карточку, но ей нельзя было платить (да, да, убиться тапком - во Франции магазины принимают оплату карточкой от 5, 10 и даже 15 евро). И он так умиротворяюще говорит: "Вот увидите, это все утрясется." Да, вот так и сказал "ça va s'arranger, vous allez voir" Именно так, в такой грамматической форме и голос его звучал как-то не так, как-то предвещающе.

Короче, я воспринимаю это как глас свыше. И это меня успокаивает. И появляется вера, что и вправду все будет хорошо и что эта его фраза вовсе не касается его платежесповобности, а касается только моей жизни. Это как гадание на один вопрос и получение ответа, который можно по разному трактовать.

Еще был такой-же случай с К. Сидели мы в кафе после репетиции и ужинали. У нас зашел разговор куда-то не туда в ту степь, где К. понял, что я хочу признаться ему в любви. Я знаю такие ситуации и ощущая себя полностью Берти Вустером, и зная, что итальянцам вообще нельзя говорить о не любви к ним, я заткнулся и думал как можно выловировать из этой ситуации с меньшими, а то и вообще без потерь.

К. принял это за смущение. Хаха, точно как та страшная дама с Берти. И сказал "это ничего не изменит" И опять его голос звучал как-то пророчески и я трактовала это как ответ на один очень важный и личный вопрос. И правда, ничто бы ничего не изменило бы, а мои попытки испортили бы самую красивую историю любви в моей жизни.

Короче, пророчество пророчеством, а К. так теперь и думает, что я представляю его свободе очевидную опасность, но мне это очень нравится Это такая недосказанность, которая тешит его самолюбие и делает наши игры еще интересней. И потом, я его не люблю, я его просто обожая и он несет функцию психолого-родиткльскую. Даже мой айфон однажды позвонил ему, хотя я попросила айфон позвонить маме и опоссум однажды тоже ему позвонил, ночью. А бедный К. все это терпит, потому что он мой науч. руководитель